Несмотря на то что результаты партий на только что прошедших парламентских выборах в Швейцарии отличаются от показателей на предыдущих выборах буквально на несколько процентов, для страны, ключевой политической традицией которой является стабильность, такие итоги говорят о серьезных сдвигах в общественных настроениях.

Сильнейшей партией, как и раньше, но с большим, чем предсказывали рейтинги, отрывом, остается правая Швейцарская народная партия (SVP/UDC), получившая 27,9% голосов, что несколько больше по сравнению с 25,6% в 2019 году. Политического веса набрала и вторая по популярности Социал-демократическая партия (SP): вместо 16,8 % на прошлых выборах она получила 18,3%. Третье место с результатом 14,3% заняла партия «Либералы» (FDP) , тогда как их главные оппоненты, партия «Центр» (Die Mitte) осталась на четвертом месте, получив 14,1% голосов поддержки.

Но особенно сильно, опять же, по швейцарским меркам, упали результаты обеих экологических партий. «Зеленые» (GPS) набрали 9,8% голосов, а «Зеленые либералы» — 7,6%. Это значит, что

Не смогут теперь «Зеленые» (GPS) претендовать и на место в правительстве, хотя по итогам прошлых выборов такие надежды были.

Напомним, что, согласно принятой в Швейцарии так называемой «магической формуле», кресла в правительстве делятся между партиями, занявшими места с первого по четвертое. Причем первые три партии получают по два места в кабинете, а партия с четвертым результатом — одно.

«Зеленая волна» откатилась

После успеха экопартий в 2019 году в Швейцарии заговорили о приходе «зеленой волны» с ее приоритетом климатических вопросов. По итогам прошлых выборов, в отличие от большинства европейских стран, в парламенте Швейцарии оказались сразу две экологические партии. Но в ходе последнего голосования ни одна из них не смогла не только развить свой предыдущий успех, но даже подтвердить его. И этот провал объясняется сразу несколькими факторами.

В течение предыдущего созыва 2019–2023 годов Швейцария, как и остальная Европа, пережила стресс-тест сначала пандемией, а затем экономическими последствиями войны России против Украины. На этом фоне экологическая повестка отошла на второй план. Как считает швейцарский политолог из центра изучения общественного мнения Sotomo Михаэль Херманн, этот вопрос уже не способен так сильно мобилизовать электорат: «Избирателям кажется, что Швейцария всё равно не обладает возможностями в одиночку, без остального мира, решить проблему противодействия негативным последствиям изменения климата».

Не добавили популярности зеленым силам и действия климатических активистов, которые портили картины в музеях или приклеивали себя к дорожному асфальту в час пик.

Наконец, большую часть срока работы парламента предыдущего созыва и особенно в последние месяцы избирателей куда сильнее волновали более близкие к их повседневной жизни вопросы. Например, новость о том, что в 2024 году в стране заметно (примерно на 8%) подорожают страховые тарифы системы обязательного медстрахования (ОМС). Поскольку в Швейцарии нельзя не иметь медицинской страховки, опросы общественного мнения показывали, что эта тема должна будет оказать заметное влияние на исход выборов. И этот прогноз оказался верным.

Другим вопросом, который также волновал граждан Швейцарии накануне выборов больше экологической проблематики, стала проблема трудовой миграции. Причем речь шла не об украинских беженцах, как можно было бы подумать, а о трудовых мигрантах из стран Евросоюза, приток которых постоянно увеличивает численность населения небольшой альпийской страны.

Они свою предвыборную кампанию как раз и сосредоточили на проблеме снижения в стране реальной покупательной способности граждан. В ситуации же падения интереса общества к климатической проблематике было ясно, что «Зеленые» свои голоса потеряют, что в итоге и привело к общему ослаблению позиций левого лагеря.

Политика бытовых проблем

«Заземленность» федеральной политики на реальные проблемы людей является уникальной особенностью швейцарской политической системы, поскольку в Швейцарии парламентская демократия сочетается с прямой. Если в других демократических странах возможность что-то изменить у граждан появляется раз в несколько лет на парламентских выборах, то в Швейцарии гораздо важнее то, что происходит между ними, — на ежеквартальных референдумах федерального, кантонального и муниципального уровней.

Посредством референдумов граждане Швейцарии могут поставить под вопрос любой закон, в том числе уже принятый. Кроме того, так называемая «законодательная инициатива» дает каждому гражданину право формулировать и предлагать дополнения и изменения в Конституцию. Поэтому парламент всегда работает в ситуации, когда над ним нависает дамоклов меч референдума. Отчасти с этим связана и еще одна швейцарская особенность: парламент в Швейцарии остается «непрофессиональным», депутаты четыре раза в год приезжают в Берн на свои сессии, не бросая основной работы.

В последние до дня голосования месяцы в Швейцарии велось много дискуссий по очень непростым вопросам: разрешать ли реэкспорт вооружения в Украину, что делать с деньгами российских олигархов в банках Швейцарии, продолжать ли придерживаться политики нейтралитета и как строить отношения с Евросоюзом, особенно после отказа Берна подписывать с Брюсселем так называемое Рамочное институциональное соглашение. И хотя эти темы как нельзя лучше подходят для предвыборных дебатов, они всё же далеки от обычных проблем граждан.

поскольку уже на следующий день после выборов партии и отдельные политики обязаны начать предлагать гражданам решения вполне конкретных проблем. А выдвинутые парламентариями законопроекты и инициативы сразу же будут вынесены на референдум, где вчерашний победитель парламентских выборов может потерпеть поражение.

Однако всё это не означает, что парламентские выборы ничего не решают и «консервативный поворот» не будет иметь никаких последствий ни для внутренней, ни для внешней политики Швейцарии.

Большие вопросы

В самом ближайшем будущем Берну всё равно придется решать проблемы внешней политики, далекие от повседневной жизни граждан. Страна поддерживает санкции ЕС, посылает гуманитарную помощь Украине, принимает беженцев, помогает с разминированием и готова участвовать в послевоенном восстановлении страны. Но помимо этого, в Швейцарии продолжаются дискуссии о ее статусе, и здесь стране предстоит решить, как пройти между Сциллой нейтралитета и Харибдой рисков потери зарубежных рынков для военно-промышленного комплекса страны.

Конфедерация всегда была европейским лидером индустриализации и сегодня обладает развитым военно-промышленным комплексом, предлагающим на экспорт продукцию от боеприпасов и легкого стрелкового оружия до танков, самолетов и систем противоракетной обороны. Однако летом 2023 года Берн запретил осуществлять реэкспорт продукции своего ВПК в Украину, чем вызвал в главных западноевропейских столицах заметное раздражение. Даже если оставить в стороне обвинения в том, что Конфедерация прикрывается нейтралитетом и продолжает извлекать выгоду из своих далеко не прозрачных финансово-экономических связей, зачем покупателю приобретать у нейтральной Швейцарии вооружения, которые он потом не сможет применять по назначению?

Наконец, еще одной задачей, ставшей актуальной после начала войны в Украине, стал поиск нового вектора во внешней политике. Москва давно занесла Швейцарию в список недружественных стран, а накануне выборов в прессу просочился

Очевидно, что отношения с Россией сегодня находятся у «точки замерзания».

Но остается другая сторона: стоит ли Швейцарии сближаться с НАТО, и если да, то в каком формате? В частности, одним из возможных вариантов взаимодействия может стать участие Берна вместе с Австрией — еще одной европейской страной, не входящей в НАТО, — в системе противоракетной обороны ЕС Sky Shield. И хотя в итоге любые вопросы даже такого уровня и такого значения будут решаться на народных референдумах, именно парламентские комитеты и комиссии будут готовить соответствующие законопроекты, предлагать возможные форматы взаимодействия с ЕС и НАТО и обосновывать выбор статуса нейтралитета. А заодно играть роль противовеса народной демократической вольнице.