Военкор и армия едины

Фильм «Военкоры» (конец 2022 года, режиссеры — Артем Сомов, Руслан Гусаров и Антон Мещеряков) вышел на фоне скандала вокруг якобы излишней критичности ряда «военкоров» в адрес Минобороны. В нем показывается идеальный образ фронтового журналиста: он находится прямо на линии соприкосновения, помогает армии и следит за тем, чтобы не мешаться под ногами, он отважен и скромен. И главное — он проводник правды о войне, которая «обретается» в диалоге с солдатами и мирными жителями. «Быть тут», около фронта, — синоним обладания истиной. А потому образ самих «военкоров» неотделим от тех, о ком они говорят.

Основными персонажами выступают в основном государственные пропагандисты: Евгений Поддубный из ВГТРК, Мурат Гадзиев из самой RT, а также Георгий Медведев из сетки пропагандистов Донбасса. Исключением стал Павел Кукушкин: бывший ресторатор, который весной 2022 года запустил телеграм-канал «Ты там был?», а затем начал сотрудничать с «Первым каналом».

Во-первых, некоторое пренебрежение к опасности и одновременно демонстрация рационализма и осторожности. Так, Поддубный постоянно повторяет «обстановка по кайфу», в том числе когда слышит, что ехать нужно туда, где ВСУ работают из HIMARS. В другом эпизоде он сам признает, что если понимать обстановку, то на фронте даже менее опасно, нежели на дорогах Москвы.

Во-вторых, постоянное подчеркивание, что украинцы охотятся за «военкорами». Например, Медведев рассказывает, что за него обещали десять тысяч долларов. Кукушкин, упоминая о прицельной охоте, повествует, как он выезжал из одной гостиницы, а вскоре в этом районе начался обстрел.

Авторы фильма знают как о противоречивом отношении к журналистам со стороны военных, так и об обвинениях, что они отсиживаются в ближайшем тылу, получая готовые данные. Примерно в середине фильма появляется следующий эпизод: некий командир начинает кричать на «военкоров», снимающих вертолеты и личный состав. «Тут люди с вами разговаривают, мы тут тоже не просто так, — осаждает его Поддубный. И далее комментирует: — Нет никаких зеленых фонарей, никто мне соломку не подстилает. Многие на тебя смотрят с недоверием, потому что не очень у нас журналистам доверяют в целом». Дальнейший монолог развивается по накатанной дорожке «боевого братства»: никто тебя изначально не узнает и не признает — надо «хлебнуть землицы» с ребятами, чтобы тебя уважали. А зритель это уже знает, ведь ранее ему показали, как бойцы СОБРа бегут фотографироваться с Поддубным, увидев его на улицах какого-то оккупированного городка.

Отсюда и основная смысловая линия: постоянная демонстрация того, что военкоры находятся с бойцами, прямо на линии фронта. Это передается, например, через рассказы о тяжелом полевом быте, когда приходится ночевать прямо на открытой местности, поставив машины в круг. Или о роли помощников, когда «военкоры» покупают знакомым командирам нужные вещи.

Несколько сюжетов посвящены тому, как они выезжают вслед за бойцами почти что на линию соприкосновения, снимают, как те ведут огонь с артиллерийских или минометных позиций, а затем вместе с солдатами уезжают, чтобы не попасть под ответные прилеты. В одном из таких сюжетов Мурат Гадзиев демонстрирует стрельбу ракетами типа «ГРАД» из установки «Партизан»: установка производит один выстрел, но этот залп показан семь раз с разных ракурсов.

Солдаты, «военкор» и стреляющее оружие — всё смешивается, создавая образ тотального единства.

Павел Кукушкин доверяет зрителю другой эпизод, также подкрепленный видеокадрами. Однажды он с бойцами донецкой интербригады «Пятнашка» выходил в занятые окопы, однако, по его словам, боец с позывным «Горец» обогнал его, и «получилось так, что он оказался там, где обычно я стою». В итоге боец подорвался на мине, что попало на камеру. Следующие кадры — он на каталке, с модной прической, но без ступни. А затем он лежит на кровати в палате и спокойно рассказывает, как у него продолжаются фантомные боли. Товарищи встречаются в его палате и поднимают тост за внуков. Только в этот момент оператор перехватывает отчасти растерянный, отчасти грустный взгляд бойца. «Возможно, если бы меня не было, этого не произошло», — сокрушаясь, завершает сам Кукушкин, пытаясь «искренним признанием» убедить зрителя в «противоречивой» сущности войны.

Еще один эпизод соучастия — вынос раненых. Вот перед нами полураздетый раненый солдат, которого срочно кладут на сетку-носилки. Вот камера крупным планом показывает его желтушное окровавленное тело. Звучит выстрел, прилет — люди рассыпаются по сторонам, опять собираются и бегут, вынося товарища. «Военкоры» помогают и одновременно снимают происходящее.

Пиратская вольная жизнь

«Военкоры» доказывают зрителю, что на войне невозможна объективность, а потому они не просто освещают происходящее, а участвуют в нем.

Гадзиев заявляет: «В этой войне крайне сложно сохранять нейтралитет… Для человека, который любит свою родину, он невозможен». Поддубный громко рассуждает о необходимости новых стандартов журналистики и приписывает себе и коллегам чуть ли не ключевую роль на протяжении всех пресловутых восьми лет: «Если бы не военкоры, у киевского режима еще в 2015 году получилось то, что они задумали». Поскольку они не только информируют публику, но и «подсказывают людям, принимающим решения».

Естественно, следом все пытаются отстранить собственный милитаризм. Так, в конце Гадзиев на голубом глазу заявляет, что ненавидит войну как таковую, хотя в самом начале говорил: «Почему-то на войне мне естественнее всего. Ну вот это мое. Это не для всех». Действительно, странно для человека, по его же словам, окончившего частную школу в Великобритании и работавшего долгое время в финансовой сфере.

В другом эпизоде выдергивают одного из операторов ВГТРК, который подробно рассказывает об эмоциональном выгорании при возвращении домой, о чувстве, что ты лишний: «Всё просто… Черное и белое. Есть друзья. Есть враги. Вот. Товарищество. Братство. Соответственно, эта пиратская вольная жизнь обратно тянет».

Для Поддубного военкорство — это выбор: «Человек хочет самореализоваться. Человек для себя определяет приоритеты». И самое важное: отгораживаться и пропускать сквозь эту стену человеческое, эмоции, друзей. По его утверждению: «Когда наша страна воет, нельзя оставаться в стороне… Я ту сторону воспринимаю исключительно как противника. Я репортер воюющей своей страны», но собственно «СВО» для него имеет особую роль: ведь он родом из Белгорода, и во многих местах, где идут боевые действия, он бывал еще в детстве. «Это всё мое, родное», — резюмирует «военкор», не замечая разницы между личным и политическим, милитаризмом и ностальгией.

Кукушкин, например, рассуждает о том, что надо понять «размер трагедии», или показывает солдат из «Пятнашки», готовых воевать за своего командира. В начале фильма демонстрируют некую Катю «с Москвы», по ее словам, она была «типа художником», а теперь вот примеряет на фронте бронежилет. Ее мотив прост: в Москве зажравшиеся люди не хотят видеть войны, страдания людей, а она очень многое не может простить украинцам, например, убитую подругу, ребят, погибших в 2014–2015 годы.

Личная месть, самореализация, чувство некоего «высшего долга» — мотивация не выходит за эти рамки.

Сенсей-военкор

Образ «военкора» как «лучшего друга армии» развивается в следующем документальном фильме конца 2022-го. Здесь сотрудники «Комсомольской правды» Александр Коц и Дмитрий Стешин выступают в качестве отчасти уже умудренных ветеранов, а отчасти и аналитиков («Спецоперация России на Украине глазами военкоров КП» авторства Александра Лябина и Дарьи Ивашкиной). Такое право дают им восемь месяцев пребывания на фронте. Оба протагониста к лету 2023 года оформили собственные «исторические нарративы» в виде отдельных книг.

Они рассказывают о неожиданно тяжелых боях. О первых пленных, как те якобы врали, что работали на технических должностях и что сами против войны, а на самом деле это оказался жестокий враг. Нотки сожаления о первоначальной мягкотелости проглядывают в интонациях Коца. Он же повторяет, что накануне 24 февраля Украина наступала на Северский Донец, и это могло быть началом крупного наступления, которое и предотвратила Россия (это неправда). Но главная мысль проста: вопреки изначальным заверениям, война — это надолго. Коц признает, что еще полного понимания происходящего у страны нет, но оно растет, так как «не осталось ни одной семьи, у которой либо родственник, либо знакомый не уехал воевать либо в качестве добровольца, либо в качестве мобилизованного». Что ж, с тем, что всю страну окунули в войну, нельзя не согласиться.

Следующий фильм «Путь военкора» (2023 год, режиссер Вячеслав Гусь) рассказывает о журналистах центральных и региональных изданий, ездящих во фронтовые командировки. Он закрепляет образ «военкора» как профессионального помощника армии. С одной стороны, это серия рассказов региональных «журналистов» об опыте нахождения на фронте, с другой — реклама соответствующих курсов частного университета «Синергия» для корреспондентов, отправляемых «за ленточку».

Фильм насыщен банальностями. Надо хорошо снаряжаться, всё разузнать заранее о месте командировки, прикупить правильную экипировку, не бывать в одном месте постоянно, пройти курсы медпомощи, нужны аптечки, камуфлированные бронежилеты, постоянно думать о том, что пишешь, чтобы лишний раз не навредить армии. Конечно, в поле зрения попадают и психологические сложности, возникающие при возвращении, когда падает адреналин.

Фронтовые впечатления также не выходят за пределы того, что нам и так хорошо известно. На войне страшно: «Не самые приятные ощущения, когда ты уткнулся лицом в землю и просто молишь Бога о том, чтобы тебя это пронесло» (Олег Магодеев с НТВ). Страх надо преодолевать, а порою он может быть полезным: «Есть какой-то адекватный страх, которые скажет тебе: дружочек, туда опасно ходить, не надо. Другая часть скажет: но я хочу хороший репортаж, я хочу эксклюзив, я хочу показать страдания людей, в этом страх может помочь сделать правильный выбор» (Мария Финошина из Russia Today). Максим Фадеев из RealDoc вообще хвалится полученным ранением: «Я имею опыт ранения, так сказать, легкого, когда во время съемки, во время работы нашего танка в него прилетел ПТУР, не в него, а рядом, осколки полетели»

Его родина — не барбершоп

В 2023–2024 годы три фильма на тему выпустил Клим Поплавский, сын телеведущей Яны Поплавской. Они развивают образ в иную сторону: здесь есть отчетливая попытка одного из «военкоров» стать фактически профессиональным военным, равным другим бойцам (а в чем-то и превосходящим их).

В фильме «Военкоры-2. Птичник и Оля-молодец» — две сюжетные линии. Одну воплощает Ольга Курлаева с НТВ, которая просто делает свою работу. Она постоянно находится в опасности, скучает по семье, говорит о тонкостях профессии, о том, как важно подчиняться приказам военных, а также ностальгирует о мирном времени. Под конец признается, что война — это не женское дело, хотя тут ей работать проще, чем «на гражданке», ведь и люди проще, и азарт будоражит. Для Поплавского этого достаточно, чтобы прямо в кадре фильма потребовать вручить ей орден Мужества, раз уж добровольно находится в таком страшном месте.

Иначе раскрывается «военкор» RT Андрей Филатов, которому в 2024 году Поплавский посвятил еще два фильма. Визуальный ряд в «Военкорах-2» создает образ некоей сумеречной зоны: разрушенные дома и бедные поселки, люди и техника, голые деревья и разбитые дороги; деревянный крест в тумане где-то в поле. И на этом фоне появляется он, «военкор» нового формата, максимально соответствующий образу настоящего солдата.

Филатов находится при 145-м отдельном штурмовом батальоне (командир с позывным «Белый»), где обучил своих «подопечных» управлять дронами-квадрокоптерами. По его же словам, еще в 2022-м, во время штурма Мариуполя, он выступал как разведчик для 810-й бригады, так как на левом берегу в первые две недели боев только у него был квадрокоптер. Более того, ему же принадлежит идея электротележки, позволяющей оперативно вытаскивать раненых или перевозить тяжелые вещи. В другом эпизоде «военкор» вообще случайно переезжает танковую мину на своем мотоцикле (зрителей убеждают, что сделал он это случайно, а не для кадра).

Оценивать Филатова доверяют сослуживцам по батальону: теперь уже не «военкор» рассказывает об их героизме, а наоборот, бойцы — о героизме Филатова. Сам он, конечно, скромен, заявляет, что только помогает «пацанам». Картинка — камуфляжная форма, съемка в разбитом доме, репортер RT, сидящей у какой-то стенки. Филатов никак не выделяется на фоне солдат, он один из них. И, конечно, воюет вместе с ними.

Например, обнаруживает для артиллерии цели или рассказывает, где украинцы установили цели ложные. Один из центральных сюжетов — вытаскивание бойца «Бати» с ранением в ногу. Поплавский заявляет, что «мы» его спасли. В другом сюжете сам Филатов вместе с бойцами попадает под обстрел. Причем съемка прилетевшего снаряда максимально замедляется, чтобы зритель мог его разглядеть и поверить, что вот в нескольких метрах от «военкора» пролетел конкретный снаряд, который нес угрозу жизни.

Фильм «Филатов. Несказанное» развивает этот образ. Немало внимания уделяется общественным сборам, которые организует протагонист, а военные на камеру признают: да, помощь с тыла им очень помогает и спасает жизни. Оказывается, еще в Мариуполе у Филатова при себе была граната, чтобы взорвать себя, дабы не попасть в плен. А во время боев он тогда совершенно случайно вскрыл в одном доме засаду «азовцев».

«Военкор» уже настолько вжился в роль бойца и отгородился от тлетворного тыла, что в ответ на вопрос о том, что такое Родина, отвечает: «Люди, за которых готов пойти. Если эти, ну кто там в тылу, не видят людей, за которых они готовы пойти на смерть, значит, у них родина — ближайший бар, барбершоп». Этот подход близок и режиссеру Поплавскому, который в одном из интервью про участников «голой вечеринки» заявил:

Со слов командира «Белого» о Филатове зритель узнает, что их жены вместе живут, дружат и воспитывают детей. Политическое, военное и семейное переплетаются настолько, что возникает странное ощущение: ладно, предположим, этим ребятам просто нравится воевать и убивать — но при чем тут Россия?

Террикон-114

Наивысшая героическая нота эпопеи звучит в фильме «Белый. Террикон-114» (также Клима Поплавского). В нем «Белый» и Филатов рассказывают, как брали важный террикон под Авдеевкой. По большей части в студии говорит журналист, в то время как непосредственно на документальных кадрах центральное место занимает командир.

Ключевым визуальным материалом выступают съемки с квадрокоптера (зрители прошлых серий знают, что тайным знанием об их использовании поделился сам Филатов), то есть конкретную боевую операцию зритель видит словно глазами самих ее участников. Добавкой служат кадры из расположения штаба батальона.

Не отрицая роли других российских частей, рассказчик основное внимание отводит батальону «Белого». Тут появляется классика жанра военных баек: взятие стратегически значимого объекта, считавшегося неприступным, приписывается небольшим дронам, которые делают то, с чем не справляется артиллерия. Бойцы называют этот штурм «Операцией обосрашка», так как одной ночью они заметили ходившего по-большому украинца, которого спугнули подсветкой. Тот прыгнул в замаскированный блиндаж, раскрыв его положение.

Успех русских обеспечен, по словам Филатова, удачными сбросами гранат и психологическим насилием. Кульминацией становится сброс гранаты в блиндаж с горючим. «И когда они вот так вот горели, ну мы просто понимали, что на тот момент… что а) им п…ц и б) их сотоварищи, увидев вот это вот всё, долго не выдержат, потому что эти, скорее всего, кричали, орали, просили там на помощь, а это психологически ломает побратимов… Мы взяли террикон без потерь», — радостно рассказывает «военкор». Эти слова звучат на фоне кадров, где зритель видит огонь и валяющиеся тела украинцев. Их блюрят меньше, нежели сигареты постоянно курящих русских солдат.

Следом идет другой кадр: человек лежит, на него сбрасывается граната, он пытается отбить ее ногой, взрыв, дым рассеивается, но он убегает в блиндаж. После чего на оставшихся устраивалась охота: слезоточивый газ — граната, слезоточивый газ — граната. По словам Филатова, сломав психику и заставив ряд бойцов бежать, их батальон занял террикон, а затем отразил ответный штурм превосходящего противника.

Прометеи с Запада и немного из Сирии

Из девяти документальных фильмов RT про «военкоров» три посвящены иностранным «журналистам». Несмотря на все разговоры о «повороте на Восток», первые две документалки от одного из ключевых пропагандистских каналов, появившиеся в 2023 году, делают героями западных журналистов. Идея: эти люди несут свет правды, подвергаясь несправедливым гонениям на Западе и поставив под угрозу не только карьеру, но и жизни.

Фильм «Вопреки» снял сам о себе итальянец Витторио Ранджелони, который живет в «ДНР» с 2015 года. Летом 2024 года он оформил свои воспоминания в книгу, которая вышла на итальянском тиражом в 500 экземпляров. Украинские СМИ обвиняют его в связях с сепаратистской партией «Лига Севера». Себя же Ранджелони именует мостом между Донбассом и остальным миром. Его тема — образы страдающих мирных жителей. Фильм начинается кадрами попаданий ВСУ по гражданскому сектору. Удовлетворив зрителя сентиментальными эмоциями, итальянец показывает некоего местного жителя, пенсионера, который рассказывает, как еще во время совместной службы в советское время западные украинцы обещали прийти и всех здесь убить. По словам мирного жителя, завершить войну можно, только уничтожив этих «очень плохих людей». Съемка идет на фоне разрушений от попадания ракеты в жилую многоэтажку.

Собирательный образ иностранных героев-«журналистов» делает Татьяна Борщ в фильме «Донбасс. Поэтому я здесь». Он начинается с мифологической истории Прометея, задавая интерпретационную рамку для понимания той высокой роли в противостоянии, которую играют иностранные пропагандисты RT из Великобритании, Германии, Италии и США. Последние, кстати, представлены довольно известным конспирологом Джорджем Элайсоном, который известен вбросом, будто в 2016 году не россияне, а украинцы осуществили хакерские атаки на штаб Хиллари Клинтон. Здесь знакомый нарратив о борцах за правду о Донбассе сдобрен откровенной конспирологией о «мировой закулисе», устроившей «русский холокост». Это позволяет подойти в конце к главному выводу: никакого пацифизма в такой обстановке Россия не должна проявлять.

Стилистически и содержательно из этого ряда выбивается фильм «Военкоры-3: он молится на языке Бога» Клима Поплавского и Антона Мещерякова, вышедший уже в 2024 году. Его герой — Саргон Хадай, журналист арабского вещания RT. Восточная музыка, доминирование песчано-белых, «пустынных» тонов. Но если первые два дока вступают в диалог с Западом, то здесь заочного общения с «глобальным Востоком» или хотя бы «арабским миром» нет. Да и сам Хадай родился в Москве в смешанной русско-сирийской семье — он не араб, а арамеец-христианин. А потому читает на подзабытом арамейском языке «Отче наш», отсылка к чему вынесена в заглавие фильма. Однако Поплавский и Мещеряков никак не развивают этот образ.

В интервью РИА Новости Поплавский объяснял, что хотел снять фильм о колоритном коллеге, «как огромной части арабского мира он транслирует то, что происходит у нас». Последнее ему явно не удалось. Погружения в арабский контекст нет: Хадай просто ездит по фронту, снимает прямо из-под обстрелов, рискует жизнью. Если первые два фильма стремятся рассказать о «тлетворном Западе» и насытить образ «страдающего Донбасса», то в 2024 году такая риторика кажется уже избыточной. Потому в самом начале Хадай заявляет: «Это конституционная обязанность наша — восстановить территориальную целостность нашей страны, и, соответственно, ребята это делают, а мы освещаем. Мы на своей земле». Правда, ближе к концу «журналист» называет свое участие в войнах в качестве «военкора» бизнесом, а на уточняющий вопрос загадочно улыбается и говорит, что нет места героизму, главное — вернуться домой.

Это не для всех

В этих картинах важно не только то, что есть, но и то, чего в них нет. А нет здесь десятков крупных каналов, которые ведутся теми, кто имеет непосредственное отношение к фронту. И если в фильме про «военкоров “Комсомолки”» упомянуты Владлен Татарский и Админ (автор популярного канала RSOTM), то уже в 2023 году в фильмах Поплавского происходит концентрация только на «своих», официальных «военкорах».

Изменилась и риторика в отношении коллег. В «Военкорах-2» Ольга Курлаева заявляет, что разница между журналистами и «военкорами» состоит в том, что вторые «за базар не отвечают». По ее мнению, они излишне используют шок-контент. Андрей Филатов утверждает, что пропаганда — это «просто» распространение знаний и он «просто» показывает окопную правду. А иное дело — создавать вымышленную реальность, как некие «военкоры», которые дают сначала выстрел оружия, а затем сразу же демонстрируют неизменную победу. В обоих фильмах про Филатова в уста российских военных вставлены слова, что кроме него они других «военкоров» и не видели на фронте.

Не носят международно признанные «синие жилеты»? Так в этом виноват противник, устроивший персональную охоту за ними.

В борьбе за возвеличивание своих кинодокументалисты RT не только отвергли стандарты классической журналистики и заявили, что «военкору» дóлжно непосредственно участвовать в боях: они превратили традиционных свидетелей чужих подвигов и страданий в самостоятельных фронтовых героев, ничуть не уступающих простым солдатам. Скорее — даже превосходящих их, раз уж бойцам приходится выступать в качестве свидетелей героического прошлого отдельных репортеров (вот о чем должен был быть новый роман Виктора Пелевина).

Даже по меркам Z-сообщества такой цинизм — уж точно «не для всех».